Игра теней - Страница 48

– Эй, Копченый? – перебил его Нож. – Ты предлагал пойти разговаривать в другое место. Может, пойдем наконец?

– Ага, – поддержал его Лебедь. – В этом клоповнике меня просто дрожь берет. Не понимаю я вас, Радиша. Вроде как вы с князем правите Таглиосом, а прячетесь в каких-то дырах…

Радиша встала.

– Наш трон не так уж прочен. Мы правим в согласии со жрецами. И им не следует знать обо всем, что мы делаем.

– Да ведь все мало-мальски значимые лорды и попы были нынче вечером в аллее. И все знают.

– Они знают то, что им было сказано. А сказана им была лишь часть правды.

Корди наклонился к уху Лозана:

– Слушай, кончай. Не видишь, что делается? Тут игра покрупнее простого отражения Хозяев Теней.

– Угу.

Следом за ними беззвучно, как сама смерть, кралась от одного темного закоулка к другому тварь, похожая на леопарда. Вороны скользили от ветки к ветке. А по мостовой, совершенно не скрываясь, однако оставаясь незамеченной, двигалась детская фигурка. Но летучих мышей в воздухе не было.

Предупреждение Лозан понял. Баба с братцем полагают, что борьба с Хозяевами Теней захватит и жрецов с паствой. Пока те будут отвлечены, им удастся взнуздать все государство единой уздой, и…

Он не жалел. В жрецах, действительно, не было никакого толку. Возможно, Нож что-то затевает. Ну да, конечно. Всех их следует утопить, и тогда Таглиос избавится от своего нынешнего ничтожества.

Через каждую дюжину шагов он оборачивался. Улица позади всякий раз оказывалась пуста. И все же он был уверен, что за ним следят.

– Ж-жжуть, – пробормотал он, удивляясь тому, что вообще влез в эти дела.

Глава 24. Таглиос. Княжеская настойчивость

Этот Прабриндрах Драх вполне мог быть просто замечательным парнем, но склизким, совсем как любой негодяй. Через два дня после нашего разговора я носа наружу высунуть не мог без того, чтобы меня тут же не начинали шумно приветствовать как «защиту нашу и оборону», «спасителя» и «избавителя».

– Одноглазый, что за дьявольщина?

– Подловить тебя намерен. – Он метнул в Жабомордого свирепый взгляд. Бес накануне ночью осрамился – не смог подобраться ни к кому, кроме Лебедя с дружками в их же пивнушке. А там они о делах не разговаривали. – Так ты уверен, что хочешь в эту библиотеку?

– Еще как.

Помимо всего прочего, таглиосцы прониклись мыслью, что я – великий целитель и воин мессианского толка.

– Что с ними стряслось? Князь может кормить их любым дерьмом, но отчего они клюют на это?!

– Хотят, вот и клюют.

Матери протягивали ко мне детей, дабы я, прикоснувшись, благословлял их. Юноши лязгали всем под руку попавшимся железом и орали песни в маршевом ритме. Девицы усыпали цветами мой путь, а порой сыпались под ноги и сами.

– Вон та – ничего, – заметил Одноглазый, извлекая меня из тенет мечты шестидесятилетней давности. – Не хочешь, так уступи мне.

– Охолони. Прежде чем предаваться основным инстинктам, поразмысли над тем, что происходит.

Крайности его порой сбивают с толку. Возможно, он смотрел на происходящее как на простую иллюзию. Или, по крайности, подслащенную пилюлю. Он у нас глуповат, но не такой уж дурак. Порою.

А он хмыкнул:

– Эх, пленник соблазнов… Не может же Госпожа все время заглядывать тебе через плечо.

– Но я просто обязан не разочаровать людей, которые так стараются уговорить нас… Ведь верно?

– Вроде так.

Однако не похоже было, что он верит самому себе. Неожиданная удача причиняла ему беспокойство.

Мы вошли в библиотеку. В ней ничего не обнаружилось достойного. То есть настолько ничего, что подозрения мои порядком усилились. От Жабомордого проку было тоже не много, однако он мог хоть что-то подслушать. И пересказанные им беседы еще усилили мою тревогу.

Для солдат, однако, наступили чудесные времена. Перед некоторыми из соблазнов не устояла даже превосходнейшая дисциплина наров. Могаба несколько ослабил узду. Словом, как однажды утром заорал мне в ухо Гоблин:

– Костоправ! Небо горит!!!

Чувство чего-то, происходящего прямо за моей спиной, никак не оставляло меня.

* * *

Геополитическая обстановка была ясна. Она оказалась точно такой, как описывал ее Лебедь.

Добраться до Хатовара можно было лишь пробив себе семисотмильный путь сквозь земли, управляемые Хозяевами Теней. Если эти Хозяева Теней вообще существовали.

Лично я слегка сомневался в их существовании. Все, с кем я беседовал при посредстве Жабомордого, в них верили, однако не видели никаких конкретных доказательств.

– Ведь и богов никто никогда не видел, – сказал мне один жрец. – Но все мы в них верим, не так ли? Мы видим воочию плоды трудов их…

Тут до него дошло, что на слова о том, что в богов верят все, я осклабился. Глаза его сузились, и он поспешил прочь. В первый раз здесь кто-то не дрожал от счастья, общаясь со мной. И я сказал Одноглазому, что из слежки за первожрецами может выйти больше толку. Князь и Лебедь, в отличие от них, знали, когда нужно держать язык за зубами.

То, что нами манипулируют, стараясь поднять против каких-то волшебников-тяжеловесов, мне вовсе не доставляло удовольствия. И более того, нам приходилось бороться с лучшим противником за последние двадцать лет. Противником этим было мое собственное невежество.

Я не знал местного языка. Я не понимал таглиосцев. История их представляла собою сплошную тайну, и Лебедь с приятелями, пускавшие порой солнечных зайчиков в густую тень, здесь подмогой не были. Конечно же, я ничего не знал о Хозяевах Теней и народе, которым они правили. То есть ничего, кроме того, что мне было сказано, а это еще хуже, чем ничего. А самое худшее – я не имел ни малейшего представления о землях, где, возможно, придется воевать. И для поиска ответов на все эти вопросы времени не оставалось.